11 Сионизм: стать народом как все народы (ЧАСТЬ 1)
В предыдущих параграфах говорилось о религиозных ответах на вопрос «Что значит быть евреем?» XIX век стал эпохой эмансипации и секуляризации — уменьшения роли религии в государственной и общественной жизни. Все больше евреев и неевреев переставали интересоваться религиозными ритуалами и верованиями. Новые секулярные евреи тоже размышляли над тем, кто они такие. Одним из ответов стал сионизм — идейно-политическое течение, возникшее в конце XIX столетия и ставившее целью возвращение евреев «в Сион», т. е. в Палестину, историческую родину еврейского народа.
Сионизм по праву считают национальным или даже националистическим движением. Любопытно, что основатель Всемирной сионистской организации журналист и драматург Теодор Герцль (1860–1904) не получил в детстве практически никакого еврейского воспитания, не интересовался еврейской культурой и религией. Долгое время Герцль был сторонником полной и окончательной ассимиляции. Он полагал, что, получив равноправие и приобщившись к европейской культуре, евреи со временем полностью сольются со своим нееврейским окружением. Правда, в отличие от большинства тогдашних ассимиляторов, Герцль полагал, что евреи — это народ, а не религиозная общность.
Однако события, очевидцем которых он стал, заставили Герцля пересмотреть свои взгляды. В 1894 году во Франции, которая одна из первых предоставила евреям равноправие, был арестован по обвинению в шпионаже и осужден капитан Альфред Дрейфус — офицер еврейского происхождения. (Впоследствии выяснилось, что дело было сфабриковано, чтобы скрыть настоящих шпионов; после нескольких судебных процессов Дрейфус был окончательно оправдан.) Дело Дрейфуса вызвало во Франции мощный всплеск антисемитизма: по стране прокатилась волна демонстраций под лозунгом «Да здравствует армия, долой жидов», газеты и партии требовали принять решительные меры против евреев и их влияния.
Во время процесса над Дрейфусом Герцль находился в Париже в качестве корреспондента венской газеты «Neue Freie Presse». Наблюдая за происходящим, он пришел к печальному выводу: ни эмансипация, ни приобщение к европейской культуре не помогут евреям стать в Европе своими; ассимиляция невозможна даже в самых цивилизованных и прогрессивных странах, где евреи почти сто лет пользуются всеми правами и благами цивилизации.